Любовь по-немецки – 2. Особые отношения - Мара Дорст

– Мама, я еду в Париж!

Минутное молчание, наверное, от шока.

– Что? Как в Париж? С Йенсом?

– Да нет, одна. Вот, сижу в автобусе, жду отправления.

– Но как же он тебя отпустил?

– Долго объяснять, потом расскажу..

Мама отводит трубку от уха и кричит куда-то в глубину комнат изменившимся от волнения голосом:

– Саша! Саша! Марина звонит! Она едет в Париж!

Для родителей моя поездка – настоящее событие. За всю свою долгую жизнь они не были нигде за границей, только в союзных республиках Прибалтики и в Самарканде. Но тогда эти территории были частью Советского Союза. Поехать в Париж для них все равно, что побывать на другой планете. Для меня до недавнего времени это тоже было так.

– Ну вот, сбылась твоя мечта. – говорит мама. – Мы с папой так рады за тебя.

В салон поднимаются последние пассажиры, и я наспех прощаюсь, пообещав прислать родителям подробный фотоотчет о поездке.

Высокий симпатичный мужчина лет 45-ти кладет рюкзак на сиденье рядом со мной и говорит запросто:

– Привет. Я – Александр. А ты?

Я удивлена, услышав его голос с легкой хрипотцой. Он мне смутно кого-то напоминает. Точно, его голос один в один похож на голос Виталика, мужчины, с которым я когда-то исколесила на джипах половину Северного Кавказа, горячего любителя гор, экстремальных путешествий и, конечно же, русского рока. Мужчины, которого я променяла когда-то на Женю, польстившись на перспективу спокойной и надежной семейной жизни. Как же я жалела потом об этой потере! Этот голос возвращает меня в приятные моменты моего прошлого, поэтому мне сразу нравится этот мужчина, которому суждено стать моим попутчиком. Я смотрю по сторонам, ожидая, что вот-вот появится его спутница, но он один.

– Привет, – улыбаюсь в ответ. – А я Марина.

Глава 2. Париж готовится к торжествам или 100-летие Компьенского мира

Париж. 10 ноября 2018 г.

Сашка Майоров, мой сосед по автобусу, просто подарок судьбы для меня. Мне легко с ним общаться, хотя я обычно я с трудом схожусь с людьми. Кажется, будто я знаю его очень давно, словно хорошего старого друга. С самого начала он располагает к себе, и я не замечаю, как начинаю разговаривать с ним на любые темы, даже очень личные. От него веет надежностью и уверенностью. С таким ничего не страшно. У нас впереди целая ночь поездки. Я вообще-то планировала проспать все ночную часть пути, но разговор с новым знакомым так увлекает меня, что мы болтаем почти до утра, тогда как когда все в салоне уже уснули. Я рассказываю свою немецкую историю, опустив любовную линию с Карстеном, и мой новый друг искренне недоумевает, почему я не могу «построить» своего супруга, подчинить его себе и своим интересам.

– Слушай, ты же нормальная девчонка, у тебя все получится. Да неужто русской бабе с фрицем не справиться?

Как раз за день до поездки Сашка принял решение завязать с курением, и я поражаюсь его выдержке. Он ни разу не сорвался за все путешествие, хотя выходил вместе со мной из автобуса во время технических остановок и подвергался большому соблазну, когда я на его глазах затягивалась сигареткой. «Мужик сказал, мужик сделал», – повторял он, это было его жизненное кредо.

Сашка оказался со мной в этом рейсе почти случайно. Он не из Германии, как я и другие туристы нашего рейса (все пассажиры нашего автобуса- русские, постоянно проживающие в Германии, а тур организован местной русско-немецкой фирмой). Саша из Казахстана, а точнее, из Караганды. «Где-где, в Караганде», – смеется Сашка, цитируя известную поговорку. В Караганде у него свой дом, в котором он живет вместе со старыми родителями, большой приусадебный участок. Работа у него тоже вполне конкретная и приземленная: машинист бульдозера. Но в Германии у Сашки есть родственники, какая-то тетка с мужем и детьми, и они пригласили его с мамой в гости. Я знаю из истории, что в Казахстан Сталин выселил поволжских немцев, и, возможно, Сашка один из них, раз его родственники смогли уехать на ПМЖ в Германию. Но сам он считает себя русским, и всячески это подчеркивает в разговорах.

После недели семейных посиделок с обязательными алкогольными возлияниями и прогулок по Эссену, Сашка, конечно, заскучал. Жизнь в Германии показалась ему слишком пресной, а немцы с их размеренным и «правильным» укладом просто бесили его. У него еще оставалось несколько дней до возвращения в Казахстан, которые он решил потратить с пользой, и, по случаю, он купил этот тур в Париж.

– Как говорят, «увидеть Париж и умереть», – говорит Сашка. – Я, конечно, шучу, умирать я не собираюсь. Но быть в Европе и не увидеть Париж, блин, надо быть дураком! От жизни надо брать все, правда?

Под утро в Люксембурге, а это уже граница с Францией, последняя отделяющая нас от нее черта, водитель делает техническую остановку на заправочной станции. Мы идем купить себе кофе, и Сашка подстрекает меня: «Скажи им что-нибудь по-французски». Я уже успела ему рассказать, что знаю французский язык. Я подхожу к стойке и внезапно для себя обращаюсь к девушке по-немецки: «Wir möchten zwei Tassen Kaffee « (Мы бы хотели две чашечки кофе). Сама не пойму, как это получилось, но мой мозг во время жизни Германии так привык работать в режиме немецкого, что я не могу сразу перестроиться.

Сашка задумывается:

– Эээ… ты на каком языке сейчас говорила? Кажется, это не французский.

Смеюсь:

– Капец, я, кажется, забыла все французские слова, пока жила в Германии!

К счастью, в Люксембурге три официальных языка, и один из них – немецкий. Поэтому девушка меня понимает и готовит наш заказ. В зале стоит стеллаж с книжками карманного формата в дорогу, и я делаю первую в моей поездке трату: покупаю на память о Люксембурге сборник рассказов популярной писательницы Анны Гавальда на французском языке « Fendre l’armure» в бумажном переплете за 7 евро. На глянцевой желтой обложке лицом к лицу в профиль изображены две абсолютно одинаковых женщины с ярко накрашенными губами. Я думаю, что это отражение в зеркале, но Сашка видит здесь другой подтекст:

– Это что, про лесбиянок? – кивает он на книгу.

После остановки в Люксембурге мой сосед, наконец, предлагает нам немного поспать оставшиеся несколько часов и умолкает. Я тоже почти сразу проваливаюсь в сон. Открыв глаза, вижу, что уже рассвело. На часах начало девятого, мы пересекли границу Франции и даже, со слов гида, въехали в Париж. Проезжаем по окраинам города. Я силюсь увидеть что-то особенное, ведь мы в Париже! Но картинка за окном достаточно скучна и ничем не отличается от пейзажа на окраине любого другого большого города: транспортные развязки, обычные блочные дома, промзоны со строительными площадками, грязные пустыри. Серость ноябрьского холодного утра усугубляет унылое впечатление.

– Это Париж? – шепчу я разочарованно.

– Подожди, сейчас начнется, – подбадривает Сашка.

И он прав. Наш гид берет в руки микрофон, и официальная часть экскурсии начинается:

– Дорогие друзья, доброе утро и хорошего всем настроения! Через несколько минут мы въезжаем на территорию Версаля, наше знакомство с городом начнется оттуда.

Дальше гид описывает план нашей двухдневной экскурсии и освещает основные организационные моменты.

Сегодня у нас Версаль, Дом Инвалидов, Елисейские поля с Триумфальной аркой, Лувр, дворец Ришелье, площадь Согласия и башня Монпарнас. Завтра идем на Монмартр, потом посещение Нотр Дам-де-Пари, Эйфелевой Башни, и вечерняя морская прогулка по Сене. Программа очень насыщенная и уж конечно полноценно познакомиться с Парижем за два дня просто невозможно. Скорее, это не знакомство, а возможность отметиться в знаковых местах, чтобы потом похвастаться: «Я тут была!», подкрепляя свои слова фотографией на фоне какой-нибудь достопримечательности.

Подъезжаем к Версалю и останавливаемся на площадке перед Золотыми воротами. Здесь, несмотря на ранний час, уже стоит несколько автобусов. Пока наш гид занял очередь к билетным кассам во дворец, мы с Саней и еще несколько туристов нашей группы пытаемся сделать вылазку в Версальский парк.

Версаль особенно знаменит своими парками, но сейчас глубокая осень, и он